![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
la_sanyaВот что я видела и слышала 1 сентября.
Почти без эмоций.
Слушания проходили, как известно, в бизнес-центре гостиницы Карелия, в зале, рассчитанном примерно на 200 человек.
Зал был заполнен весь, люди стояли в проходе. Примерно половина от этого количества в зал не поместилась и осталась в холле, где могла смотреть на происходящее в зале по телевизору.
Мы с друзьями, придя за час до начала, в зал уже не попали.
Напомню тему слушаний: ООО ОДЦ "Охта" (филиал Газпрома) хочет, чтобы им сделали исключение в законе, позволив превысить предельные параметры застройки и построить 400метровую башню там, где по закону можно строить не выше 100 м. Для этого проводятся общественные слушания, по результатам которых комиссия по землепользованию и застройке принимает решение.
Итак, Газпром должен доказать, что его случай заслуживает отступления от закона. Представить законные основания для этого. Основания перечислены п. 40 ГрК РФ.
Но Газпром не собирался ничего доказывать. Первые два часа проектировщики Охта-Центра пафосно описывали эстетическую ценность и культурную значимость проекта, что сводилось к тому, что "Это амбициозный проект" и "Петербургу нужна новая доминанта, новый символ".
Кто решил, что нужна? И что именно здесь? ЮНЕСКО, например, считает иначе, но что такое ЮНЕСКО по сравнению с культурными экспертами Газпрома?
Также мы узнали, что, оказывается, башня создана в стиле барокко.
Кроме того, ведущие сразу же нарушили собственный регламент, не дав заявленных 15 минут на вопросы после первого доклада. Доклады шли подряд; зал возмущенно скандировал "Вопросы! Регламент!", на что ведущий отвечал: "Уважаемая оппозиция, не беспокойтесь, вам всем дадут высказаться". Вышло интересно: все, кто требует соблюдения правил - оппозиция, по определению.
Во второй части микрофон передавали людям из зала, чтобы они задавали свои вопросы. Для этого нужно было записаться заранее, был составлен список; микрофон давали то по списку, то волей ведущих: "передайте вон той даме в зеленом, она давно тянется".
Вопросы были самые разные. Многие вообще не задавали вопросов, а использовали возможность высказаться о проекте. Например, были весьма пафосные и пламенные речи (цитаты, разумеется, не точные, общий смысл по памяти): "Остановитесь, не уродуйте город! Что мы оставим потомкам? Кто за это ответит?" - тогда ведущий Владимир Гронский справедливо перебивал: "Задайте ваш вопрос!". Были и такие: "Я говорю от имени всех бывших узников концлагерей Петербурга: здорово, что в Петербурге строится такой замечательный, прибыльный проект! Давайте строить побольше небоскребов, чтобы нам, пенсионерам и ветеранам, было лучше жить!". Осталось загадкой, кто уполномочил эту даму говорить от имени всех бывших узников концлагерей. Подобные выступления ("от имени всех...") были чаще всего очень связные, больше похожие на письменную речь, чем на устную, хотя говорящий иногда сбивался. В таких случаях Гронский не перебивал и не требовал вопросов.
Что касается вопросов, должна сказать, что на вопросы газпромовцы отвечали из рук вон плохо, а уходили от ответа очень хорошо (хотя не сказать, чтобы умно и изящно).
Например:
"Почему такие важные слушания проводятся в таком маленьком зале, в такой дыре и в такое время?"
"Вот мы с Вами вместе построим башню, там будет много больших, современных помещений - и будем там проводить слушания!»
На вопрос, почему нужно строить именно в этом месте, а не на окраине, либо отвечали, что места в городе больше нет, либо давали мистические комментарии вроде:
"Это историческое место! Тут жили, дышали первобытные люди, чувствовали эту землю! Сейчас мы отдаляемся от земли – эта башня приблизит нас и к земле – и к небу!"
(Тут использованы цитаты, которые любезно запомнила![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
anecka_i_shen. Более полную подборку перлов можно найти здесь)
На все вопросы о законности строительства/слушаний/подготовки слушаний они повторяли, как мантру, один ответ:
"Мы действуем строго в рамках закона! Если кто-то не согласен, может обратиться в суд!"
А когда был задан вопрос о том, как же могут проводиться слушания, если в суд уже подана заявка об их нелегитимности, Гронский велел отключить микрофон, поскольку "это разговор не по теме", и передал слово другому человеку, который принялся восхвалять башню.
В итоге, газпромовцы и не пытались доказать, что есть основания разрешить строить кукурузину, а всю дорогу занимались грубым и неумным пиаром упомянутой кукурузины. Параллельно они демонстрировали свое отношение к людям, о благе которых так много говорили: маленький зал, в котором люди фактически заперты на четыре часа без еды и воды - все это отняли и оставили на входе; холл, в котором бабушки с палочками вынуждены четыре часа стоять на ногах, ибо стулья принести "нельзя, и всё"; нарушение своего же регламента слушаний; и так далее.
Народ был взвинчен, проявлял к ведущим ответное неуважение, и выражал свое мнение о происходящем свистом или аплодисментами. Когда показывали особенно одиозные слайды про башню, торчащую отовсюду, которой якобы "не видно", народ скандировал "Позор!" и свистел. Гронский тогда брал микрофон и говорил: "Ведите себя прилично! Или вы не петербуржцы!". Ответом был еще пущий свист.
Еще в самом начале слушаний проявились нацболы, которые выставили плакаты и стали кричать "Ваши слушания - фарс!". Их вывели из зала силами "частной охраны"; и после того иногда выводили тех, кто особенно активно свистел. Говорят, некоторых били.
Меня очень не порадовало, что большинство выступлений против башни были столь же неадекватны и не по теме, как и речи проектировщиков о "месте силы" и "новом символе Петербурга". Люди дорывались до микрофона и говорили туда "Доколе?!", "Кто ответит?!" и "Вы посягаете на святое!" и прочие совершенно неконструктивные вещи. Это, увы, только подтверждало активно продвигаемую Газпромом идею о том, что все, кто не хочет башню - истерические оппозиционеры, которые "всегда против всего" и вообще "ругатели".
К счастью, это не так, и ближе к финалу слушаний всё же прозвучали адекватные слова. Михаил Амосов в своем замечательном выступлении обратил внимание на то, что вот уже три часа обсуждаются достоинства и недостатки проекта, которого еще не существует, и законность которого еще надо обосновать. И что, пытаясь продавить закон эстетическими соображениями, газпромовцы тем самым собираются запустить в действие мощный коррупционный механизм, которым не преминут воспользоваться и другие застройщики - ведь в очереди за Газпромом уже целая пачка заявлений на нарушение высотных норм.
На это Гронский сказал, что Амосов, видимо, пытается его обидеть. И обиделся.
Затем Александр Карпов, президент "ЭКОМа", скромно сообщил то, о чем сдедовало сказать в самом начале: необходимое количество квадратных метров на данном участке, соблюдая все сан. нормы, МОЖНО разместить в здании высотой 48 метров! А значит, не о чем и спорить - строить 400 метров попросту нет причин!
Ответом была странная речь, в которой звучало, что построить 48 метров, конечно, МОЖНО, но очень НЕЖЕЛАТЕЛЬНО, по причине угрозы терроризма, а с этой точки зрения башня, конечно, намного безопаснее, чем дом. И стали приводиться примеры различных башен в других городах мира, разрушенных террористами. Я так и не поняла, к чему это было: возможно, они намекали, что хотят совершить такое изящное массовое самоубийство?
На этой загадочной речи слушания закончились.
Более короткие и (свидетельствую) очень адекватные отчеты можно прочитать здесь: http://vveshka.livejournal.com/19477.html
и здесь: http://anecka-i-shen.livejournal.com/288714.html
Почти без эмоций.
Слушания проходили, как известно, в бизнес-центре гостиницы Карелия, в зале, рассчитанном примерно на 200 человек.
Зал был заполнен весь, люди стояли в проходе. Примерно половина от этого количества в зал не поместилась и осталась в холле, где могла смотреть на происходящее в зале по телевизору.
Мы с друзьями, придя за час до начала, в зал уже не попали.
Напомню тему слушаний: ООО ОДЦ "Охта" (филиал Газпрома) хочет, чтобы им сделали исключение в законе, позволив превысить предельные параметры застройки и построить 400метровую башню там, где по закону можно строить не выше 100 м. Для этого проводятся общественные слушания, по результатам которых комиссия по землепользованию и застройке принимает решение.
Итак, Газпром должен доказать, что его случай заслуживает отступления от закона. Представить законные основания для этого. Основания перечислены п. 40 ГрК РФ.
Но Газпром не собирался ничего доказывать. Первые два часа проектировщики Охта-Центра пафосно описывали эстетическую ценность и культурную значимость проекта, что сводилось к тому, что "Это амбициозный проект" и "Петербургу нужна новая доминанта, новый символ".
Кто решил, что нужна? И что именно здесь? ЮНЕСКО, например, считает иначе, но что такое ЮНЕСКО по сравнению с культурными экспертами Газпрома?
Также мы узнали, что, оказывается, башня создана в стиле барокко.
Кроме того, ведущие сразу же нарушили собственный регламент, не дав заявленных 15 минут на вопросы после первого доклада. Доклады шли подряд; зал возмущенно скандировал "Вопросы! Регламент!", на что ведущий отвечал: "Уважаемая оппозиция, не беспокойтесь, вам всем дадут высказаться". Вышло интересно: все, кто требует соблюдения правил - оппозиция, по определению.
Во второй части микрофон передавали людям из зала, чтобы они задавали свои вопросы. Для этого нужно было записаться заранее, был составлен список; микрофон давали то по списку, то волей ведущих: "передайте вон той даме в зеленом, она давно тянется".
Вопросы были самые разные. Многие вообще не задавали вопросов, а использовали возможность высказаться о проекте. Например, были весьма пафосные и пламенные речи (цитаты, разумеется, не точные, общий смысл по памяти): "Остановитесь, не уродуйте город! Что мы оставим потомкам? Кто за это ответит?" - тогда ведущий Владимир Гронский справедливо перебивал: "Задайте ваш вопрос!". Были и такие: "Я говорю от имени всех бывших узников концлагерей Петербурга: здорово, что в Петербурге строится такой замечательный, прибыльный проект! Давайте строить побольше небоскребов, чтобы нам, пенсионерам и ветеранам, было лучше жить!". Осталось загадкой, кто уполномочил эту даму говорить от имени всех бывших узников концлагерей. Подобные выступления ("от имени всех...") были чаще всего очень связные, больше похожие на письменную речь, чем на устную, хотя говорящий иногда сбивался. В таких случаях Гронский не перебивал и не требовал вопросов.
Что касается вопросов, должна сказать, что на вопросы газпромовцы отвечали из рук вон плохо, а уходили от ответа очень хорошо (хотя не сказать, чтобы умно и изящно).
Например:
"Почему такие важные слушания проводятся в таком маленьком зале, в такой дыре и в такое время?"
"Вот мы с Вами вместе построим башню, там будет много больших, современных помещений - и будем там проводить слушания!»
На вопрос, почему нужно строить именно в этом месте, а не на окраине, либо отвечали, что места в городе больше нет, либо давали мистические комментарии вроде:
"Это историческое место! Тут жили, дышали первобытные люди, чувствовали эту землю! Сейчас мы отдаляемся от земли – эта башня приблизит нас и к земле – и к небу!"
(Тут использованы цитаты, которые любезно запомнила
anecka_i_shen. Более полную подборку перлов можно найти здесь)На все вопросы о законности строительства/слушаний/подготовки слушаний они повторяли, как мантру, один ответ:
"Мы действуем строго в рамках закона! Если кто-то не согласен, может обратиться в суд!"
А когда был задан вопрос о том, как же могут проводиться слушания, если в суд уже подана заявка об их нелегитимности, Гронский велел отключить микрофон, поскольку "это разговор не по теме", и передал слово другому человеку, который принялся восхвалять башню.
В итоге, газпромовцы и не пытались доказать, что есть основания разрешить строить кукурузину, а всю дорогу занимались грубым и неумным пиаром упомянутой кукурузины. Параллельно они демонстрировали свое отношение к людям, о благе которых так много говорили: маленький зал, в котором люди фактически заперты на четыре часа без еды и воды - все это отняли и оставили на входе; холл, в котором бабушки с палочками вынуждены четыре часа стоять на ногах, ибо стулья принести "нельзя, и всё"; нарушение своего же регламента слушаний; и так далее.
Народ был взвинчен, проявлял к ведущим ответное неуважение, и выражал свое мнение о происходящем свистом или аплодисментами. Когда показывали особенно одиозные слайды про башню, торчащую отовсюду, которой якобы "не видно", народ скандировал "Позор!" и свистел. Гронский тогда брал микрофон и говорил: "Ведите себя прилично! Или вы не петербуржцы!". Ответом был еще пущий свист.
Еще в самом начале слушаний проявились нацболы, которые выставили плакаты и стали кричать "Ваши слушания - фарс!". Их вывели из зала силами "частной охраны"; и после того иногда выводили тех, кто особенно активно свистел. Говорят, некоторых били.
Меня очень не порадовало, что большинство выступлений против башни были столь же неадекватны и не по теме, как и речи проектировщиков о "месте силы" и "новом символе Петербурга". Люди дорывались до микрофона и говорили туда "Доколе?!", "Кто ответит?!" и "Вы посягаете на святое!" и прочие совершенно неконструктивные вещи. Это, увы, только подтверждало активно продвигаемую Газпромом идею о том, что все, кто не хочет башню - истерические оппозиционеры, которые "всегда против всего" и вообще "ругатели".
К счастью, это не так, и ближе к финалу слушаний всё же прозвучали адекватные слова. Михаил Амосов в своем замечательном выступлении обратил внимание на то, что вот уже три часа обсуждаются достоинства и недостатки проекта, которого еще не существует, и законность которого еще надо обосновать. И что, пытаясь продавить закон эстетическими соображениями, газпромовцы тем самым собираются запустить в действие мощный коррупционный механизм, которым не преминут воспользоваться и другие застройщики - ведь в очереди за Газпромом уже целая пачка заявлений на нарушение высотных норм.
На это Гронский сказал, что Амосов, видимо, пытается его обидеть. И обиделся.
Затем Александр Карпов, президент "ЭКОМа", скромно сообщил то, о чем сдедовало сказать в самом начале: необходимое количество квадратных метров на данном участке, соблюдая все сан. нормы, МОЖНО разместить в здании высотой 48 метров! А значит, не о чем и спорить - строить 400 метров попросту нет причин!
Ответом была странная речь, в которой звучало, что построить 48 метров, конечно, МОЖНО, но очень НЕЖЕЛАТЕЛЬНО, по причине угрозы терроризма, а с этой точки зрения башня, конечно, намного безопаснее, чем дом. И стали приводиться примеры различных башен в других городах мира, разрушенных террористами. Я так и не поняла, к чему это было: возможно, они намекали, что хотят совершить такое изящное массовое самоубийство?
На этой загадочной речи слушания закончились.
Более короткие и (свидетельствую) очень адекватные отчеты можно прочитать здесь: http://vveshka.livejournal.com/19477.html
и здесь: http://anecka-i-shen.livejournal.com/288714.html
