![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Alice in Underland
А что, достойная сказка для взрослой девочки.
С несложной моралью и интересной начинкой.
Мир Кэрролла нанизан на линейный сюжет, построенный на мотивах традиционной сказки (и мифа и эпоса) и сказки современной (мотивы о кровавой тирании и освободительной борьбе), а во всё это завёрнута символическая психологическая история инициации героини.
Конечно же, Алису Кэрролла мы здесь не найдем (еще бы, тринадцать лет прошло, и автор уже другой). Один товарищ считает, что этот фильм - прямо справочник по архетипам Юнга. Я не то чтобы много читала Юнга, но по мне, юнговские архетипы скрестились с кэрроловскими персонажами и бертоновской фантазией, и в результате и первых, и вторых не очень-то узнаешь.
Впрочем, ритуал инициации (тм) дан в чистом виде. Спуститься под землю - то есть символически умереть, психологически - спуститься в глубь себя ("Underland - как говорится в сценарии 2007 года, - настоящее название места, которое Алиса зовет Wonderland). Приручить зверя (Брандашмыг - киса, по-моему) традиционным сказочным-архетипическим методом, и, конечно, победить дракона.
Алиса попадает под землю, убегая от выбора, который не решается сделать.
В отличие от Алисы Лиддл, она уверена, что видит сон. Отец научил ее, что она хозяйка своим снам - может проснуться, когда захочет.
Маленькая Алиса у Кэрролла быстро втягивается в игру и позволяет себя совсем запутать, совсем забывая, кто она: я в своем уме или в Мэри-Эннином? Только когда все принимает пугающий оборот, ей удается вспомнить, кто здесь настоящий.
У Алисы Кингсли всё наоборот. Кругом неё всё серьёзно. Но она уверена, что это ей снится и не имеет большого значения - опять же, лишь до тех пор, пока кольцо не сжимается слишком плотно. И Брандашмыг таки цапает ее за руку.
Для Страны под землей Алиса - часть пророчества. Шахматная партия расписана далеко вперед и каждый день имеет свое название. Алису возмущает, что она пешка, вещь - в своем собственном сне!
Но она включается и действует - в тот момент, когда не может не действовать (когда узнает, что Шляпника схватили, из-за нее). Это - не по сценарию. С этого момента она полностью импровизирует. Но импровизация всё равно приводит ее в конце концов к исполнению пророчества. Это сценарий, но не для пешки, а для героя, он известен заранее, потому что все герои делают это. А она - герой, ведь это её... сон?
Собственно, Алиса никогда не была конформисткой. В начале она - такое свободное и дикое существо, знать не желающее о корсетах, чулках и более серьезных требованиях социума. Она прекрасно знает, что ей интересно, а что - ерунда. Но - когда социум начинает окружать ее, сжимая кольцо, она теряется. Может, и правда всё, что ей дорого - ерунда, а думать нужно совсем о другом, иначе никому она такая нафиг не будет нужна?
Хотя на самом-то деле она знает, что ей нужно, и убегает за этим.
Возвращается Алиса уже специалистом по невозможному. Поднявшись наверх из глубин подсознания, она творит немыслимые вещи.
Говорит всем в лицо то, что думает, позорит при всех несостоявшегося жениха и пару родственников, после чего отец этого жениха подписывает с ней контракт и делает ее своим управляющим по торговле в Китае! Для того времени это такая же фантастика, как улыбка без кота, говорящие звери и победа девочки над бармаглотом.
И все эти социальные нормы и правила осыпаются перед ней, как "просто колода карт"!
Есть пара моментов, которые меня озадачили.
Накануне боя, когда Алиса еще не решилась, белая королева говорит ей: "Хватит жить по чужой указке! решать только тебе".
А какой, собственно, перед нею выбор? Согласиться выйти на бой - или отказаться, зная, что тогда пойдут ее друзья. Если верить правилам игры, они не могут победить, а значит, погибнут.
По сути, свой выбор - помогать свергнуть красную королеву - она уже сделала, осталось только дойти до конца. Поэтому странно звучит здесь фраза "хватит жить по чужой указке". А уж говорить "Это можешь сделать только ты. У других не получится. Но если ты не пойдешь, пойду я. Или я. Решать тебе!" - и называть это выбором, по-моему, нечестно. Честнее попросить.
У Кэрролла слова - мощный инструмент игры, они меняют сознание и сдвигают реальность и вконец запутывают сновидицу.
У Бертона слова тоже играют магическую роль, но здесь они, наоборот, собирают реальность. Алиса и раньше неплохо знала, кто она такая - пусть даже у окружающих "не было единого мнения на этот счет". Но чтобы выйти на бой, ей нужно было сказать это словами. А чтобы победить - произнести ключевые слова: Голову с плеч!
Вернуть себе меч и право решать, что с плеч, а что нет.
Может, и эти слова белой королевы несли ту же магическую функцию?
Второе - сама белая королева. Сахарная мертвая женщина. В ее дворце даже Алисины волосы выглядят серыми. Смерть? Нет, не тянет. Не может убивать. Зато может колдовать. Похваляется умением варить волшебные зелья из запчастей мертвецов. Колдунья-целительница? Ага, ей плохеет от вида трупов, да что там, морщится даже от пролетевший мимо мухи.
Ни смерти, ни жизни. Кисейная барышня, жеманная и беззащитная - зато у нее есть организованная армия, подчиняющаяся взмахам ее ресниц.
Кстати, это как раз идеал женщины там, в обществе, по ту сторону кроличьей норы. (И ничего, что черные губы и ногти странно сочетаются с белым платьем).
Сестры стоят друг друга. Любимая и нелюбимая дочери какой-то, видимо, не слишком приятной дамы.
Одна - несчастный урод, страхом заставляющий всех уродовать себя и довольствующийся фальшивой любовью за реальную власть. Другая пользуется реальной властью за то, что воплощает идеал, но сама при этом насквозь ненастоящая. Видимо, она - меньшее зло, потому что при ней могут жить чудесные безумцы, веселиться и танцевать джигу-дрыгу. Хотя совершенно непонятно, как всё это можно делать при власти той, в чьем дворце меркнут краски.
Естественных, настоящих женщин в Алисином Underland нет. Если не считать мыши-сони, кавалерист-девицы, обе женщины фальшивы и обе живут, чтобы властвовать.
Нравься всем, и будешь рулить. А если не нравишься всем - то что делать? Тогда запугай всех...
Алису не устраивают ни эти методы, ни эта цель, и она выбирает мужскую роль. Сперва - бравного рыцаря, а потом - творца, первооткрывателя, специалиста по чудесам. Как Шляпник и как ее отец.
Кстати, очень естественна и эта любовная линия, и ее бестелесность.
А Синяя Гусеница сопровождает Алису весь путь: сперва он на плече у жениха, затем на грибе, потом они вместе окукливаются (она - в доспехи, видимо) и вместе вылетают в большой мир.
По-моему это прекрасно.
С несложной моралью и интересной начинкой.
Мир Кэрролла нанизан на линейный сюжет, построенный на мотивах традиционной сказки (и мифа и эпоса) и сказки современной (мотивы о кровавой тирании и освободительной борьбе), а во всё это завёрнута символическая психологическая история инициации героини.
Конечно же, Алису Кэрролла мы здесь не найдем (еще бы, тринадцать лет прошло, и автор уже другой). Один товарищ считает, что этот фильм - прямо справочник по архетипам Юнга. Я не то чтобы много читала Юнга, но по мне, юнговские архетипы скрестились с кэрроловскими персонажами и бертоновской фантазией, и в результате и первых, и вторых не очень-то узнаешь.
Впрочем, ритуал инициации (тм) дан в чистом виде. Спуститься под землю - то есть символически умереть, психологически - спуститься в глубь себя ("Underland - как говорится в сценарии 2007 года, - настоящее название места, которое Алиса зовет Wonderland). Приручить зверя (Брандашмыг - киса, по-моему) традиционным сказочным-архетипическим методом, и, конечно, победить дракона.
Алиса попадает под землю, убегая от выбора, который не решается сделать.
В отличие от Алисы Лиддл, она уверена, что видит сон. Отец научил ее, что она хозяйка своим снам - может проснуться, когда захочет.
Маленькая Алиса у Кэрролла быстро втягивается в игру и позволяет себя совсем запутать, совсем забывая, кто она: я в своем уме или в Мэри-Эннином? Только когда все принимает пугающий оборот, ей удается вспомнить, кто здесь настоящий.
У Алисы Кингсли всё наоборот. Кругом неё всё серьёзно. Но она уверена, что это ей снится и не имеет большого значения - опять же, лишь до тех пор, пока кольцо не сжимается слишком плотно. И Брандашмыг таки цапает ее за руку.
Для Страны под землей Алиса - часть пророчества. Шахматная партия расписана далеко вперед и каждый день имеет свое название. Алису возмущает, что она пешка, вещь - в своем собственном сне!
Но она включается и действует - в тот момент, когда не может не действовать (когда узнает, что Шляпника схватили, из-за нее). Это - не по сценарию. С этого момента она полностью импровизирует. Но импровизация всё равно приводит ее в конце концов к исполнению пророчества. Это сценарий, но не для пешки, а для героя, он известен заранее, потому что все герои делают это. А она - герой, ведь это её... сон?
Собственно, Алиса никогда не была конформисткой. В начале она - такое свободное и дикое существо, знать не желающее о корсетах, чулках и более серьезных требованиях социума. Она прекрасно знает, что ей интересно, а что - ерунда. Но - когда социум начинает окружать ее, сжимая кольцо, она теряется. Может, и правда всё, что ей дорого - ерунда, а думать нужно совсем о другом, иначе никому она такая нафиг не будет нужна?
Хотя на самом-то деле она знает, что ей нужно, и убегает за этим.
Возвращается Алиса уже специалистом по невозможному. Поднявшись наверх из глубин подсознания, она творит немыслимые вещи.
Говорит всем в лицо то, что думает, позорит при всех несостоявшегося жениха и пару родственников, после чего отец этого жениха подписывает с ней контракт и делает ее своим управляющим по торговле в Китае! Для того времени это такая же фантастика, как улыбка без кота, говорящие звери и победа девочки над бармаглотом.
И все эти социальные нормы и правила осыпаются перед ней, как "просто колода карт"!
Есть пара моментов, которые меня озадачили.
Накануне боя, когда Алиса еще не решилась, белая королева говорит ей: "Хватит жить по чужой указке! решать только тебе".
А какой, собственно, перед нею выбор? Согласиться выйти на бой - или отказаться, зная, что тогда пойдут ее друзья. Если верить правилам игры, они не могут победить, а значит, погибнут.
По сути, свой выбор - помогать свергнуть красную королеву - она уже сделала, осталось только дойти до конца. Поэтому странно звучит здесь фраза "хватит жить по чужой указке". А уж говорить "Это можешь сделать только ты. У других не получится. Но если ты не пойдешь, пойду я. Или я. Решать тебе!" - и называть это выбором, по-моему, нечестно. Честнее попросить.
У Кэрролла слова - мощный инструмент игры, они меняют сознание и сдвигают реальность и вконец запутывают сновидицу.
У Бертона слова тоже играют магическую роль, но здесь они, наоборот, собирают реальность. Алиса и раньше неплохо знала, кто она такая - пусть даже у окружающих "не было единого мнения на этот счет". Но чтобы выйти на бой, ей нужно было сказать это словами. А чтобы победить - произнести ключевые слова: Голову с плеч!
Вернуть себе меч и право решать, что с плеч, а что нет.
Может, и эти слова белой королевы несли ту же магическую функцию?
Второе - сама белая королева. Сахарная мертвая женщина. В ее дворце даже Алисины волосы выглядят серыми. Смерть? Нет, не тянет. Не может убивать. Зато может колдовать. Похваляется умением варить волшебные зелья из запчастей мертвецов. Колдунья-целительница? Ага, ей плохеет от вида трупов, да что там, морщится даже от пролетевший мимо мухи.
Ни смерти, ни жизни. Кисейная барышня, жеманная и беззащитная - зато у нее есть организованная армия, подчиняющаяся взмахам ее ресниц.
Кстати, это как раз идеал женщины там, в обществе, по ту сторону кроличьей норы. (И ничего, что черные губы и ногти странно сочетаются с белым платьем).
Сестры стоят друг друга. Любимая и нелюбимая дочери какой-то, видимо, не слишком приятной дамы.
Одна - несчастный урод, страхом заставляющий всех уродовать себя и довольствующийся фальшивой любовью за реальную власть. Другая пользуется реальной властью за то, что воплощает идеал, но сама при этом насквозь ненастоящая. Видимо, она - меньшее зло, потому что при ней могут жить чудесные безумцы, веселиться и танцевать джигу-дрыгу. Хотя совершенно непонятно, как всё это можно делать при власти той, в чьем дворце меркнут краски.
Естественных, настоящих женщин в Алисином Underland нет. Если не считать мыши-сони, кавалерист-девицы, обе женщины фальшивы и обе живут, чтобы властвовать.
Нравься всем, и будешь рулить. А если не нравишься всем - то что делать? Тогда запугай всех...
Алису не устраивают ни эти методы, ни эта цель, и она выбирает мужскую роль. Сперва - бравного рыцаря, а потом - творца, первооткрывателя, специалиста по чудесам. Как Шляпник и как ее отец.
Кстати, очень естественна и эта любовная линия, и ее бестелесность.
А Синяя Гусеница сопровождает Алису весь путь: сперва он на плече у жениха, затем на грибе, потом они вместе окукливаются (она - в доспехи, видимо) и вместе вылетают в большой мир.
По-моему это прекрасно.